В делах царской охранки после революции было найдено письмо мелкого служащего Санкт- Петербургского газового общества Павла Беляева, адресованное Александру II. Под влиянием утопических идей Фурье и искренно веря в прославляющуюся на все лады официальной печатью доброту царя-освободителя, денно и нощно пекущегося о благе своего народа, молодой человек наивно просил средств для создания в Юрьевецком уезде Костромской губернии, откуда он был родом, коммуны- фаланстера. Обращение к царю как и следовало было ожидать, закончилось для Павла Петрович печально: он был арестован, заточен в Шлиссельбургскую крепость, в через три года, признанный душевно больным, скончался в психиатрической больнице.

Много героических и горьких страниц знает летопись революционной борьбы.

Весной 1890 года на фабрике Миндовского началась мощная забастовка рабочих, перепугавшая своим размахом местную полицию. Ценные материалы об этом раннем выступлении волжского пролетариата обнаружил в архивах известный большевик-подпольщик, один из руководителей "Северного рабочего союза" и Северного комитета РСДРП Е. Ф. Дюбюк, ставший в советское время историографом революционного движения в Юрьевецком крае.

В 1905 году юрьевецкие рабочие поддержали стачку иваново-вознесенских текстильщиков, в результате которой родился первый в России общегородской Совет рабочих депутатов. В его составе было пятеро жителей Юрьевепкого уезда, пришедших в Иваново на заработки: П. И. Козлов, А. М. Корулин, И. Е. Лисов, В. П. Соловьев и М. А. Холмов.

Характеризуя январские и последующие события 1905 года, В. И. Ленин писал в газете "Вперед": "Никогда еще не переживала Россия такого пробуждения от сна, забитости и неволи, как теперь. Зашевелились все классы общества..." Дыхание революции коснулось и захолустного городка на окраине Костромской губернии. В Юрьевце появились прокламации, стали устраиваться рабочие маевки и сходки. Местом маевок чаще всего была Стрелка. Это старинное название участка леса между развилкой дорог, одна из которых ведет в деревню Мальгино, к Волге, а другая " в деревню Бенькино, мимо бывшей дачи фабриканта Миндовского. Теперь к Стрелке вплотную подходят здания на улице Пушкина нового Селецкого микрорайона. А раньше это было глухое место в лесу, за полями ржи и пшеницы, принадлежавшими крестьянам деревни Сельцо, которая теперь оказалась в черте города. 3десь на зеленом клине луга, окруженного со всех сторон сосновым бором, собирались рабочие, крестьяне ближних деревень, учащаяся молодежь. Перед участниками маевок выступали агитаторы из Костромы, Нижнего Новгорода, Иваново-Вознесененска. Были ораторы из юрьевчан.

Долго не подозревали полицейские ищейки, что сын богатого купца Николай Норкин, студент Петербургского политехнического института, ведет противоправительственную пропаганду. На тайные собрания в подвальном помещении дома Норкиных (теперь детский сад "1 по Советской улице) приходили рабочий лесозавода Брандта Иван Козлов, учащиеся городского училища и ремесленной школы Василий Назаров, Михаил Корепанов, Александр Усищев, Иван Воронин, работавшие на пароходах рулевыми, масленщиками, слесарями Павел Батуев, братья Иван и Алексей Плетневы и другие. В дни первой русской революции Николай Сергеевич Норкин (подпольная кличка Коллега) выступал на митингах и рабочих маевках, участвовал в подготовке забастовок на фабрике Миндовского.

Иван Плетнев вынужден был после доноса перейти на нелегальное положение, жил в Кинешме, участвовал в боевой дружине и осенью 1906 года был смертельно ранен. У его брата Алексея была партийная кличка Седюк, что означало - социал-демократ Юрьевецкого комитета. Но социал- демократическая организация в Юрьевце в те годы еще не была оформлена, хотя в городе существовало несколько политических кружков, поддерживающих тайную связь. Второй кружок социал- демократического направления собирался в доме Батуевых (теперь на его месте по Советской улице, дом 15 построено здание общества охотников и рыболовов). Здесь большей частью собиралась учащаяся молодежь, гимназисты, в том числе известная впоследствии революционерка Александра Безднина, принимавшая активное участие в установлении Советской власти в Юрьевце.

Члены кружков читали запрещенную литературу, разучивали революционные песни, выступали перед рабочими и распространяли прокламации и листовки. Для печатания применяли самодельный гектограф. Прокламации расклеивались по городу, разбрасывались на фабричном дворе, разносились в окрестные деревни " Соболево, Орехово, Щекотиху, Варвариху, Раздьякониху, Ямскую, а такав за Волгу " в слободку лесозавода Брандта, где организовал марксистский кружок рабочий, член РСДРП(б) Иван Козлов, в деревню Ильино, где жили братья Никифор и Григорий Деруновы, связанные с юрьевецким кружком. Фамилия этих смелых бунтарей-агитаторов не раз упоминается в жандармских донесениях уездному и губернскому начальству. I

Воодушевленные примером питерских, московских, иваново-вознесенских, костромских и нижегородских товарищей, рабочий Иван Козлов, студент Николай Норкин, конторщик Константин Трынков, служащий волжского дистанционного участка Вениамин Годнев и другие стали вести подготовку к революционному восстанию. Из постановлений костромского губернатора от 2 и 16 января 1906 года об аресте Козлова, Норкина и Годнева явствует, что они обвинялись "в подстрекательстве и руководительстве рабочих лесопильного завода Брандта к прекращению работ и забастовкам, бывшим там 7 июня и 25 ноября 1905 года, в участии 31 октября и 1 ноября в подстрекательстве рабочих фабрики Миндовского, пивоваренного завода Красильникова и казенного винного склада к прекращению работ и общей забастовке в г. Юрьевце, в устройстве в городском манеже митингов, где ими и тремя приезжими вооруженными агитаторами произносились речи противоправительственного содержания в том смысле, что не надо царя и правительственных чиновников, что управление государственными делами должно быть только при участии народа".

В числе агитаторов, выступавших тогда в расположенном рядом с фабрикой городском манеже (ныне цех " 2 деревообрабатывающего комбината), был и Алексей Гастев, известный революционер, поэт- правдист. В мае 1905 года Гастев по заданию Северного комитета РСДРП(б) приехал в Иванове- Вознесенск, а в июле по рекомендации М. В. Фрунзе был направлен в Кострому. Во время своего приезда в Юрьевец Алексей Гастев вместе с рабочим Иваном Козловым также провел собрание рабочих лесозавода Брандта в сход крестьян Валовской волости (теперь Сокольский район Ивановской области). Резолюция, принятая собранием представителей 15 деревень в д. Ильино 9 ноября 1905 года, 19 ноября была уже опубликована первой легальной большевистской газетой "Новая жизнь", в номере, подписанном вернувшимся из эмиграции В. И. Лениным. В резолюции содержался призыв крестьян к восстанию совместно с рабочим классом под руководством партии большевиков.

Революционные события в Юрьевце и примыкавшем к нему левобережьем освещали в своих заметках, часто появлявшихся в прогрессивных губернских и столичных газетах, местные авторы " Алексей Батуев, сын речника, и Евграф Дерунов, сын крестьянина (под псевдонимами Колючий, Волна в др.). "31 октября, с полудня, на фабрике Миндовского забастовали рабочие," писал А. Батуев в "Костромском листке" (" 117 за 1905 г.)- Но не удалосьввиду отсутствия переправы по случаю массы льда связаться с рабочими лесопильного завода Брандта, где они тоже забастовали".

Забастовки на лесозаводе Брандта, которыми руководил рабочий Иван Козлов, член РСДРП(б) с 1905 года, были наиболее продолжительными и организованными. Иван Алексеевич Козлов (1883" 1953) был уроженцем д. Дорки Мордвиновсвой волости Юрьевецкого уезда (теперь Елнатский сельсовет). Его родители, крестьяне-бедняки, переехали в слободку лесозавода, где с большим трудом устроились на работу: отец" плотником, мать"поденщицей на лесной бирже.

Рабочие волнения не раз вспыхивали на лесозаводе на протяжении 1903"1904 годов. Дважды за это время Козлов вместе с другими рабочими сидел в юрьевецкой тюрьме, на него было заведено дело о подстрекательстве к беспорядкам.

Наступил 1905 год. С началом навигации на берегу Волги возле пристаней появился холерный барак. По настоянию Пироговского общества ввиду ожидания новой вспышки эпидемии холеры губернскими земствами во многих волжских городах были открыты так называемые лечебно-питательные пункты. Среди направленных в Юрьевец московских студентов-медиков оказалась представители разных партий. Часто бывавший в бараке и слышавший все политические дебаты, Козлов сделал выбор без колебаний: вступил в РСДРП(б). "Так произошло мое новое рождение," напишет он впоследствии в своих воспоминаниях," так я стал большевиком и с честью пронес это звание через тюрьмы, ссылки, каторгу и упорную борьбу".

Семь дней бастовал в июне 1905 года лесопильный завод. Прекратили работу все, требуя сокращения рабочего дня и повышения заработной платы, свободы собраний, вежливого обращения и т. д. Администрация пыталась незначительными уступками остановить забастовку, но рабочиене сдавались. На завод пригнали полицию с двух уездов: завод находился в двух километрах от Юрьевца, но административно относился к Макарьевскому уезду. Было вызвано 150 солдат и казаков, пущены в ход нагайки. Июньская стачка была подавлена. Козлов в числе других арестованных снова оказался в тюрьме, из которой был освобожден в октябре 1905 года по царскому манифесту. А 1 ноября все рабочие снова организованно прекратили работу, предъявив, политические в экономические требования. Забастовка продолжалась две недели.

Спасаясь от ареста, И. А. Козлов перешел на нелегальное положение. Но в начале 1906 года его выследили и сослали в Архангельскую губернию. Летом того же года Козлов бежал из ссылки и перешел на профессиональную революционную работу. Был пропагандистом и организатором в Орехово-Зуеве и Вичуге, одним из руководителей боевой дружины Костромского комитета РСДРП (б). Его подпольная кличка Бегемот.

Все они были очень молоды. Ивану Козлову шел двадцать третий год. Боевику из Иваново- Вознесенска Косте Козуеву, присланному в помощь костромским товарищам, едва исполнилось восемнадцать. И все они горели страстным желанием добиться свободы и лучшей доли для своего народа.

Их выдал провокатор. Судил Московский выездной военный суд. Константин Козуев был приговорен к смертной казни через повешение, а остальные товарищи, в том числе и Иван Козлов, сосланы на каторгу. Из Сибири И. А. Козлов вернулся уже после Февральской революции.

Первая русская революция была потоплена в крови. Начались повальные обыски и аресты, наступили тяжелые дни столыпинской реакции.